Ну вот нафиг оно нужно-то, а?
Ломает меня, хочется написать что-то. Что-нибудь такое, хорошее, цепляющее… Что бы перевернуть чью-то душу, заставить кого-то думать, кого заверить, кого-то заставить сомневаться. А ничего не лезет.
Все эти писатели, поэты-самоубийцы, гениальные творцы — все они постоянно находили на грани, на самом лезвии, на самом кончике, ощущали спиной ту холодную бездну и обливались потом, боясь туда провалится. Все они были пронизаны болью, нанизывали свою боль на ниточку творчества… Все они чувствовали всей своей душой. Проникались всем происходящим. И так жили, всегда жили, всегда на грани.
Понятное дело, почему так много из них сходили с ума и стрелялись, вешались, топились.
А я слишком счастливая, чтобы сейчас что-то писать. Меня насильно, зуши оттягивают от этого лезвия, разворачивают лицом в правильную сторону… И я же не особенно сопротивляюсь. Кто я, что бы плевать в лицо своему счастью? Кто я, что бы отталкивать человека, способного подарить мне душевный покой?
Однако же… Ломает. Творческий кризис. И фиг ты тут поймешь, что делать и как поступать правильно.
Иногда мне кажется, что я стараюсь расцарапать что-то там такое внутри, разворошить, почувствовать, ощутить… Сгореть заживо, как это бывало раньше.
Никогда не считала свои записи чем-то гениальным, произведением искусства. И сколько раз пыталась себя заставить ничего не писать, потому что бездарность же… Потому что глупости это все. Кого я обманываю? Люди пишут гараздо лучше и грамотнее, у них в крови этот талант...
Так нет же. Меня должно ломать без этого. Меня должно колбасить. Я должна сходить с ума от жажды написать хоть что-нибудь. От жажды выразить себя.
Чтобы пытаться как раньше… Проснутся посреди ночью, как будто рукой сняли, и потянутся к листку и ручке. Начеркать пару строчек, потому что уже наболело, потому что уже вырывается, бьет крыльями, хочет жить.
И все же я выбираю счастье. И это правильно. Но, черт возьми… так хочется писать. Как раньше. От души, прямолинейно, сильно...