Вход

Абонент сейчас недоступен, перезвоните ему попозже
Абоненту плюнули в душу и заодно разбили рожу
Абонент был слишком доверчив и не думал, что его могут кинуть
То, что сделали с абонентом, называется «нож в спину»
Не звоните по этому номеру. Измените свое отношение
Абонент сейчас недоступен из-за выстрела на поражение
Позабудьте все обещания, отпустите себе все грехи
Абонент недоступен навечно с чьей-то слишком легкой руки
Абонента толкнули в пропасть те, кого он считал друзьями
Абонента убили морально и еще забросали камнями.
Абонент не чувствует боли. Абонент не чувствует страха.
На двери абонента табличка «Нeдоступен. Идите нахуй.»

Письмо Татьяне Яковлевой.

В поцелуе рук ли,
              губ ли,
в дрожи тела
         близких мне
красный
     цвет
        моих республик
тоже
    должен
          пламенеть.
Я не люблю
       парижскую любовь:
любую самочку
        шелками разукрасьте,
потягиваясь, задремлю,
          сказав -
                тубо -
собакам
     озверевшей страсти.
Ты одна мне
       ростом вровень,
стань же рядом
         с бровью брови,
дай
  про этот
      важный вечер
рассказать
      по-человечьи.
Пять часов,
       и с этих пор
стих
   людей
       дремучий бор,
вымер
   город заселенный,
слышу лишь
         свисточный спор
поездов до Барселоны.
В черном небе
      молний поступь,
гром
   ругней
      в небесной драме,-
не гроза,
      а это
         просто
ревность двигает горами.
Глупых слов
      не верь сырью,
не путайся
      этой тряски,-
я взнуздаю,
      я смирю
чувства
      отпрысков дворянских.
Страсти корь
      сойдет коростой,
но радость
      неиссыхаемая,
буду долго,
         буду просто
разговаривать стихами я.
Ревность,
      жены,
         слезы...
               ну их! -
вспухнут веки,
           впору Вию.
Я не сам,
       а я
          ревную
за Советскую Россию.
Видел
   на плечах заплаты,
их
  чахотка
      лижет вздохом.
Что же,
      мы не виноваты -
ста мильонам
         было плохо.
Мы
  теперь
      к таким нежны -
спортом
      выпрямишь не многих,-
вы и нам
      в Москве нужны
не хватает
      длинноногих.
Не тебе,
      в снега
            и в тиф
шедшей
    этими ногами,
здесь
   на ласки
         выдать их
в ужины
      с нефтяниками.
Ты не думай,
      щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
      иди на перекресток
моих больших
      и неуклюжих рук.
Не хочешь?
      Оставайся и зимуй,
и это
   оскорбление
         на общий счет нанижем.
Я все равно
         тебя
            когда-нибудь возьму -
одну
   или вдвоем с Парижем.

1928 г.

Мне кажется, что когда человеку плохо, у него в груди появляется такая дырка. Потому, наверное, когда плохо мне, я стараюсь прижать себе к груди что-то. Подушку, игрушку, кошку… Для меня очень важно обнять кого-то, будто то любимый, подруга или мама. И когда плохо кому-то рядом, я стараюсь оказаться по ближе к его груди, там где ребра сростаются, и твердо чувствуется косточка… Что бы помочь ему как-то заполнить образовавшуюся пустоту.

Что же до меня — пустота была внутри всю жизнь. И мне кажется, что вся мое жизнь, существование, мысли и эмоции были направлены на то, что бы эту пустоту заполнить. Общение, события, действия, поездки, эмоции, увлечения… Мне кажется, что если я буду сидеть дома целый день за интернетом или за книгой — я стану от этого хуже. Мне нужна деятельность. Мне нужны ощущения. Они просто необходимы.
Мне нужны люди. Близкие люди. К которым я бы привязывалась, которые были бы для меня всем… Что бы рядом с ними чувствовать себя полной. До краев.
Многие так часто удивляются моей актиности, общииельности. А ведь удивляться-то нечему! Это пустота, это постоянная борьба с самой собой, навязчивая идея загрузить себя по уши, что бы не было мыслей, не было этого тягучего ощущения внутри.
Я становлюсь лучше, когда что-то делаю. И наплевать что — когда я чем-то занята. Действия делают меня лучше. Эмоции делают меня лучше. События делают меня лучше. Люди делают меня лучше.
Лишь бы не было пустоты.

Есть женщины, которые выглядят столь прекрасными,
что даже стыдно дышать с ними тем же воздухом.
Они на тебя посмотрят — ну только раз, на миг —
и можно счастливым сдохнуть, и каждый, вот, сдыхал.
Они такие легкие, незнакомые, одновременно слабенькие и сильные —
вот кажется только что ведь поил молоком ее, кормил с ладошки дольками апельсинными…
Она смеялась, думала что-то важное спросила что-то типа:
«Посуду вымыл ведь?», потом взглянула нежно глазами влажными —
и ты от счастья слова не можешь вымолвить.
Аля Кудряшева.

Есть такие люди… Яркие. Искренние. Люди-вспышки. Я могу поспорить, у каждого в жизни были такие подобные люди. Такой себе вихрь, полностью захватывающий, заволакивающий и завораживающий.
Сгусток противоречий. Даже может быть эти люди не такие уж чтобы и хорошие, добрые, отзывчивые. Нет, далеко нет. Скорее даже наоборот: они эгоистичные, саркастические и улыбчивые. Но всегда, всегда искренние, до последнего вздоха, до последнего взгляда.
Думаю, некоторым даже посчастливилось в таких влюбится. Почувствовать дрожь в коленках и как пересыхают губы от одной только мысли… Некоторые даже ощутили этот горький, неприятный привкус недосягаемости. Вот так рядом, так близко, но не дотянутся. И сидишь, и смотришь. И думаешь, мечтаешь… Представляешь. И остается только одно: наблюдать со стороны.
Это же вспышка. Яркая такая, захватывающая вспышка. За которой нужно просто наблюдать. Просто смотреть и улыбаться про себя, тая где-то в сердце мутное чувство счастья, о котором никому рассказывать нельзя.
Люди-бабочки. Хочется схватить в руки, сжать в ладошке и млеть от счастья, чувствуя, как она там, внутри, трепыхается, задевая тонкими крылышками грубую кожу. Но сильно сжимать нелья — задавишь хрупкое создание. И долго удерживать в ладошке нелья, ведь выпустить когда-нибудь все равно придется.
Да, я думаю такие люди были в жизни каждого из нас. Появлялись незаметно и так же незаметно догорали, затухали где-то там вдали, оставляя нам спокойную, размеренную жизнь, полную вялой любви и мурлычащих котят.
Когда вырастаешь, можно жить без салютов. А вот в дестве так нельзя. В дестве нужны салюты… И чем больше их будет, тем дольше не будешь расти. Тем дольше будешь радываться простым вещам, обычным событиям.
Чудеса, бабочки, октрытия, салюты, эмоции и вихри.

А ведь я тоже пробежала так по чьей-то жизни. Как вспышка.

Наверное, мне жизненно необходимо что-то, где-то писать и что-то кому-то рассказывать. Делиться переживаниями, чувствами, эмоциями и своими мыслями. В наше время открытое признание сего факта — это не модно. И подобное заявление полностью расходится с моими представлениями об идеальной мне.
Но жеалние быть скрытной все же остается, и потому ко мне на помощь приходит любимая, толстая тетрадочка, в красно-рыже-желтую полоску, куда я записываю самое-самое сокровенное, что не должно быть опубликовано и уж точно никогда не должно быть прочитано. Нечто из разряда чужих тайн, которые обязательно хочется кому-то рассказать, но так как на них наложено табу «никому не рассказывай, пожалуйста», то открывать их остается только листкам бумаги. Или нечто из разряда собственных тайн, желаний, предположений… Которые в слух не озвучишь, а оно все распирает изнутри, рвется наружу...
Такой вот какой-то блог. Возможно, не до конца полный, с кучей недомолвок, но за то, что написанное тут будет правдой — поручусь.
Ну, в общем, как-то так все оно и будет дальше.